И я, неверный, тосковал, И в поэтическом стремленьи И я без нужды покидал Свои родимые селенья. Но внятен сердцу был язык, Неслышный уху — в отдаленьи, И в запоздалом умиленьи...
Как любовно сплетал я тончайшую сеть! Но один — на другом берегу — Жду — в полночной поре незаметно сгореть, Искру прошлого дня берегу. В тайный круг замыкали мы злую печаль И дошли до последней дуги....
Как мимолетна тень осенних ранних дней, Как хочется сдержать их раннюю тревогу, И этот желтый лист, упавший на дорогу, И этот чистый день, исполненный теней, — Затем, что тени дня — избытки красоты,...
Какой-то вышний серафим Принес мне чудных звуков море. Когда я был везде гоним, — Я шел к нему — поведать горе; А он речам моим внимал, Моим словам он вторил страстно, И этим мне познать давал,...
Как растет тревога к ночи! Тихо, холодно, темно. Совесть мучит, жизнь хлопочет. На луну взглянуть нет мочи Сквозь морозное окно. Что-то в мире происходит. Утром страшно мне раскрыть...
К вечеру вышло тихое солнце, И ветер понес дымки? из труб. Хорошо прислониться к дверному косяку После ночной попойки моей. Многое миновалось И много будет еще,...
Когда кончается тетрадь моих стихов, И я их перечту, мне грустно. Сердце давит Печаль прошедших дней, прошедших слез и снов, Душа притворствует, лукавит И говорит: «Вперед! Там счастье! Там покой!»...
Когда мы встретились с тобой, Я был больной, с душою ржавой. Сестра, сужденная судьбой, Весь мир казался мне Варшавой! Я помню: днем я был «поэт», А ночью (призрак жизни вольной!) —...
Когда-то гордый и надменный, Теперь с цыганкой я в раю, И вот — прошу ее смиренно: «Спляши, цыганка, жизнь мою». И долго длится пляс ужасный, И жизнь проходит предо мной...
Когда-то долгие печали Связали нас. Тогда мы вместе день встречали В лазурный час. И вечер гас. Хладели руки, Среди огней Мы шли под меркнущие звуки Печальных дней....
Когда толпа вокруг кумирам рукоплещет, Свергает одного, другого создает, И для меня, слепого, где-то блещет Святой огонь и младости восход! К нему стремлюсь болезненной душою,...
Когда ты загнан и забит Людьми, заботой иль тоскою; Когда под гробовой доскою Все, что тебя пленяло, спит; Когда по городской пустыне, Отчаявшийся и больной, Ты возвращаешься домой,...
Когда ты загнан и забит Людьми, заботой иль тоскою; Когда под гробовой доскою Все, что тебя пленяло, спит; Когда по городской пустыне, Отчаявшийся и больной, Ты возвращаешься домой,...
Кольцо существованья тесно: Как все пути приводят в Рим, Так нам заранее известно, Что всё мы рабски повторим. И мне, как всем, всё тот же жребий Мерещится в грядущей мгле:...
Кто-то вздохнул у могилы, Пламя лампадки плывет. Слышится голос унылый — Старый священник идет. Шепчет он тихие речи, Всё имена, имена... Тают и теплятся свечи, И тишина, тишина......