Хочешь знать, как всё это было? – Три в столовой пробило, И, прощаясь, держась за перила, Она словно с трудом говорила: «Это всё... Ах нет, я забыла, Я люблю вас, я вас любила Еще тогда!» – «Да».
Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад. И ненужным привеском болтался Возле тюрем своих Ленинград. И когда, обезумев от муки, Шли уже осужденных полки, И короткую песню разлуки...
Я в этой церкви слушала Канон Андрея Критского в день строгий и печальный, И с той поры великопостный звон Все семь недель до полночи пасхальной Сливался с беспорядочной стрельбой....
Я и плакала и каялась, Хоть бы с неба грянул гром! Сердце темное измаялось В нежилом дому твоем. Боль я знаю нестерпимую, Стыд обратного пути... Страшно, страшно к нелюбимому,...
‘Я смертельна для тех, кто нежен и юн. Я птица печали. Я — Гамаюн. Но тебя, сероглазый, не трону, иди. Глаза я закрою, я крылья сложу на груди, Чтоб, меня не заметив, ты верной дорогой нашел...’...
Я спросила у кукушки, Сколько лет я проживу... Сосен дрогнули верхушки. Желтый луч упал в траву. Но ни звука в чаще свежей... Я иду домой, И прохладный ветер нежит Лоб горячий мой.