Памяти И.К. Заглянуть бы туда, чтоб успеть заглянуть сюда И сказать: о да, Все действительно так, как надеется большинство, И лучше того. Не какой-нибудь вынимаемый из мешка Золотой орех,...
За двести баксов теперь уже не убьют. Глядишь, не убьют за триста и за пятьсот. В расхристанный мир вернулся былой уют, И сам этот мир глядится подобьем сот.
Когда бороться с собой устал покинутый Гумилев, Поехал в Африку он и стал охотиться там на львов. За гордость женщины, чей каблук топтал берега Hевы, за холод встреч и позор разлук расплачиваются львы. ...
Когда я вернусь назад, мне будет уже не надо Ни сквера, где листопад, ни дома, где эстакада. И лестница, и окно, в котором цветет закат, Мне будут чужды равно, когда я вернусь назад. ...
Она любила Баха, но не нас. С тех пор мы все не можем слушать Баха. В невинном «фуга» слышится фугас. О память, память, осквернитель праха! В любой толпе теперь я узнаю...
Он так ее мучит, как будто растит жену. Он ладит ее под себя — под свои пороки, Привычки, страхи, веснушчатость, рыжину. Муштрует, мытарит, холит, дает уроки.
Я слышал, особо ценится средь тех, кто бит и клеймен, Пленник (и реже — пленница), что помнит много имен. Блатные не любят грамотных, как большая асть страны, Но этот зовется «Памятник», и оба смысла верны....
Я в Риме был бы раб — фракиец, иудей Иль кто-нибудь еще из тех недолюдей, У коих на лице читается «Не трогай», Хотя клеймо на лбу читается «Владей». Владеющему мной уже не до меня —...
И если есть предел времен, То зыбкий их объем Меж нами так распределен, Чтоб каждый при своем. Я так и вижу этот жест, Синклит на два десятка мест, Свечу, графин, парчу, —...
Словно на узкой лодке пролив Байдарский пересекая, Вдруг ощутишь границу: руку, кажется, протяни — Там еще зыбь и блики, а здесь прохлада и тишь такая. Правишь на дальний берег и вот очнешься в его тени. ...
Снился мне сон, будто все вы, любимые мной, Медленно бродите в сумрачной комнате странной, Вдруг замирая, к стене прислоняясь спиной Или уставясь в окно с перспективой туманной. ...
Со временем я бы прижился и тут, Где гордые пальмы и вправду растут — Столпы поредевшей дружины, — Пятнают короткою тенью пески, Но тем и горды, что не столь высоки, Сколь пыльны, жестки и двужильны....
Какая была компания, какая резвость и прыть! Понятно было заранее, что долго ей не прожить. Словно палкой по частоколу, выбивали наш гордый строй. Первый умер, пошедши в школу, и окончив школу, второй....
О, как все ликовало в первые пять минут После того как, бывало, на фиг меня пошлют Или даже дадут по роже (такое бывало тоже), Почву обыденности разрыв гордым словом «Разрыв». ...