Прости, прости, поэт! Раз, сам того не чая, На музу ты надел причудливый убор; Он был ей не к лицу, как вихорь — ночи мая, Как русской деве — томный взор!
Во долине, в долине Сално[1] боевой, Ранен в грудь, умирает гайдук. Рана — розы раскрытой цветок огневой, Ствол ружья выпадает из рук. Запевает кузнечик в кровавых полях,...
Словно молньи луч, словно гром из туч, Омрачен душой, я на бой пошел. Словно стая туч над зубцами круч, Милый друг сестра, брат твой в бой пошел. А утихнет бой — не ищи меня...
Снилось мне — у соленой волны, Ранен в сердце, я тихо прилег; Навевая мне нежные сны, Набегает волна на песок. Снилось — мимо проходят друзья, Веселятся, поют и кричат; Но никто не окликнул меня....
Схороните, когда я умру, На уступе горы Алагяза, Чтобы ветер с вершин Манташа Налетал, надо мною дыша. Чтобы возле могилы моей Колыхались пшеничные нивы, Чтобы плакали нежно над ней...
Уж солнце за вершиной гор, И даль лугов мутна. Умолк уснувший птичий хор, А я — не знаю сна. Сквозь крышу месяц заглянул, Весы приподнялись, Прохладный ветер потянул К звездам, в ночную высь....
Я увидел во сне: колыхаясь, виясь, Проходил караван, сладко пели звонки. По уступам горы громоздясь и змеясь, Проползал караван, сладко пели звонки. Посреди каравана — бесценная джан,...
А в книгах я последнюю страницу Всегда любила больше всех других, — Когда уже совсем неинтересны Герой и героиня, и прошло Так много лет, что никого не жалко, И, кажется, сам автор...
Хотя сонет твой, без сомненья, Скорей печален, чем умен, Но разве слезы сожаленья У нас способен вызвать он? Мое сочувствие сильнее К себе другой бедняк влечет, Чья скорбь горит еще больнее:...
Увенчанный давно всемирной громкой славой, Ты лавр историка вплетаешь в свой венок, И с честью занял ты свой скромный уголок Под сенью новой музы величавой....
Стиха не ценят моего Ни даже четвертью червонца, А ты даришь мне за него Кусочек истинного солнца, Кусочек солнца твоего! Когда б стихи мои вливали Такой же свет в сердца людей,...
Мне снился мучительный Гойя, художник чудовищных грез, — Больная насмешка над жизнью, — над царством могилы вопрос. Мне снился бессмертный Веласкес, Коэльо, Мурильо святой,...
На Невском, как прибой нестройный, Растет вечерняя толпа. Но неподвижен сон спокойный Александрийского столпа. Гранит суровый, величавый, Обломок довременных скал!...
Слепое, тяжкое, властительное лето! Как деспот праздный ты, следящий пыток ряд, С своим сообщником, потоком ярким света! Устав, зеваешь ты. А люди грузно спят,
В серебряный Расплёск Как ослепленных Глаз, — — Сверкни, Звездистый блеск! Свой урони Алмаз! Дыши, — В который раз, — Души Душистый стих! — — Сверкни,...