О признании добродетели

Категория: Поэзия
Луцилия приветствует Сенека!
Я жду письма: Что видел по пути
В Сицилии? Увижу смежив веки
Места, что не смогу я навестить...

О Сцилле знаю: там утес отвесный,
Но, с ним Харибда, как раскрытый рот.
Как раз о ней, мне мало что известно:
Всегда ли там бурлит водоворот?

И, правда ли, что все, что он захватит
Уносится водой на много миль
К Тавромении берегу? Иль хвастать
Так любят люди, хлебом не корми?

Я жадно жду отчет о приключеньях
Тебя ль нашедших, ты ли смог найти...
Тогда осмелюсь дать я порученье:
На Этну, в мою честь, тебе взойти.

Одни твердят, что Этна стала ниже —
Не видно мореходам из дали...
А, может быть огонь и дым пожиже,
Лениво к нам выходят из земли?

И то, и это — равно вероятно:
И, что огонь способен жрать ее,
И, что из моря видится превратно,
Гора огню лишь строгий путь дает...

Гефестион известен всенародно —
Огонь там бродит, почву изменя.
Но, эта область очень плодородна,
Там все растет, в бессилии огня.

Стихами опиши мне прелесть Этны:
Овидий за Вергилием писал,
Север Корнелий, с мастерством поэта,
Поведал о природных чудесах.

Они не исчерпали эту прелесть,
Сумели только контуры назвать.
Внимательно на Этну взгляд нацелив,
Найдешь у предков нужные слова.

Идущим вслед, в поэзии попроще:
Есть новизна в перестановке слов.
Слова — не вещи, первый здесь не ропщет.
Рифм новизна — услада для ослов.

Насколько знаю, ты, при виде Этны,
Раскроешь рот и потечет слюна...
Ты станешь равен давешним поэтам,
Ведь скромность не позволит обогнать.

У мудрости достоинство такое:
Не победить поднявшихся наверх,
Там — все равны под Божеской рукою.
Побеждены — кого Господь отверг.

Луна не изменяется в размерах,
И солнце — всё одной величины.
Во всей вселенной неизменны меры,
Все мудрые — той мерою равны.

В одних есть поведенья совершенство,
В том — ясен слог, а в этом — все темно...
Но то, что превращает жизнь в блаженство,
В их душах одинаково, равно.

Падет ли Этна?- Может быть, свидетель
Уведит разрушение ее...
Не знает умаленья добродетель —
Попробуем подняться до нее!

И лучший среди худших — не хороший,
Пусть он доволен, что покинул мрак...
Весь свет дневной душе моей дороже,
Чем солнца луч, пробившийся в овраг.

Тогда душа летит к родному небу
И занимает место в вышине...
С Божественными помыслами мне бы
Пожить, порок оставив в стороне.

За добродетелью — признанье, слава,
Как тень ее, чуть ниже, виден след...
То впереди, то сзади... слева, справа...
А в ней самой — желанья славы нет.

Та тень растет, когда отступит зависть...
Твердили, что безумен Демокрит,
Катона погубила ее завязь,
Сократ, ей осужден, в веках стоит.

Рутилия невинность неизвестна
Осталась бы...Несправедливый суд
Не знающий, что значит слово «честность»,
Ее облек в незыблемый сосуд.

Взгляни, как все гордятся Эпикуром...
А кто его при жизни замечал?
Теперь, кто изучив его, кто сдуру,
В нем видят светоч мудрости, причал...

И Метродор, их дружбу прославляя,
Признал: их просияют имена,
И многие их вспомнить пожелают!
При жизни же — молчания стена...

Пусть добродетель до поры таится,
Не ей, а — окружающим во вред,
Знай: день придет и славой освятится
Под злобой века погребенный след.

Кто поколенью сверстников угоден,
Тот для немногих пользу приносил.
Смотри вперед, пусть дух несет, свободен,
К потомкам свет и благо, полон сил.

Пусть зависть похвале уста закроет...
Кто верил: рядом с ними жил пророк?!
Но, без пристрастий, в будущем героям
Воздаст потомков мненьем верный рок.

Рядиться и румяниться? Зачем же,
Кто муж добра, тот не бывает плох.
Нам нужно быть — всегда одним и тем же,
Увидят ли, застигнут ли врасплох.

В притворстве мало пользы — что вертеться
С личиною, надетой для пиров.
Ложь — явна, если пристально взглядеться!
Кого она обманет?!
Будь здоров.